Стихи ( свои\чужие) просто для души

[Кохейри]

Доброго времени! )

Почитала форум, и что - то не нашла ни одной темы со стихами). По-моему, зря. Может пора облагородить флуд, чем - то прекрасным? ) Я вот не особо умею писать стихи, зато обожаю их читать. Надеюсь, найду единомышленников и просто людей, пожелавших поделиться).

Малыш, тебе будет однажды лет эдак надцать.
Короткие джинсы и пейсли - ну что там в моде.
И весь этот мир тебе будет порой казаться
прожорливым монстром, ну или же чем-то вроде.

Законы - фигня, справедливость - всего лишь слово.
Зевнёшь, и привет - разберут по костям мгновенно.
Малыш, мир уродлив. Но вот же, рассвет лиловый,
и выпечкой пахнут под утро Париж и Вена.

Не просто бороться - и словом, и кулаками -
один против всех. Что же станет твоим доспехом?
Мольберт? Может, ноты? Ремарк или Мураками?
Малыш, мир запутан. Не кем-то там, человеком.

Захочется сдаться, забиться в далекий угол.
Так сложно. Так страшно. И сил на душе ни грамма.
Но сколько бы ты в одеяло себя не кутал,
не думал, не злился, не будь «королевой драмы».

Малыш, мир - не люлька. А силы в тебе с лихвою.
Поверь, на экзамены хватит и на подонков,
(увы, ни от тех, ни от этих здесь нет отбоя).
Но рвётся то, мальчик мой, только лишь там, где тонко.

Когда тебе будет лет эдак, пожалуй, надцать,
то весь этот мир очарует тебя донельзя.
В нём россыпи звёзд, вкус клубники и цвет акаций...
ты просто его полюбить всей душой осмелься.

( автор Леша Самолетова )

***

Я сольюсь с темнотой, закрывая ставни.

Чувства – бездна души, их нельзя измерить.
- Я скорее умру, чем тебя оставлю.
- Я скорее умру, чем тебе поверю.

Слез не надо. Позволь, я тебе их вытру.
Ты уходишь из сердца, а сердце бьется.
Только дверь за собою оставь открытой.
Тот, кого я впущу, в тот же день, найдется.

И, забывшись, ты вдруг преклонил колено.
В светло-серых глазах отразился вечер
- Ты так быстро найдешь для меня замену?
…я, скорее, умру, чем тебе отвечу

( автор: Саша Бест)

 

[Кохейри]

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.

Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить…
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено – и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить…

Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке…
И счастья большего не знать и не желать.

Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полувзгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…

Вот так и вьётся эта канитель —
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.

Как много тех, с кем можно лечь в постель…
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И жизнь плетёт нас, словно канитель…
Сдвигая, будто при гадании на блюдце.

Мы мечемся: – работа… быт… дела…
Кто хочет слышать- всё же должен слушать…
А на бегу- заметишь лишь тела…
Остановитесь… чтоб увидеть душу.

Мы выбираем сердцем – по уму…
Порой боимся на улыбку- улыбнуться,
Но душу открываем лишь тому,
С которым и захочется проснуться..

Как много тех, с кем можно говорить.
Как мало тех, с кем трепетно молчание.
Когда надежды тоненькая нить
Меж нами, как простое понимание.

Как много тех, с кем можно горевать,
Вопросами подогревать сомнения.
Как мало тех, с кем можно узнавать
Себя, как нашей жизни отражение.

Как много тех, с кем лучше бы молчать,
Кому не проболтаться бы в печали.
Как мало тех, кому мы доверять
Могли бы то, что от себя скрывали.

С кем силы мы душевные найдем,
Кому душой и сердцем слепо верим.
Кого мы непременно позовем,
Когда беда откроет наши двери.

Как мало их, с кем можно – не мудря.
С кем мы печаль и радость пригубили.
Возможно, только им благодаря
Мы этот мир изменчивый любили.

автор: Эдуард Асадов

 

[Vep1k]

А можно в аудио формате? Буду перед сном прослушивать

 

[Кохейри]

"Когда сожжены мосты" автор: Саша Бест

В прокуренном кабаке беседы под горький эль:
Про дружбу и про любовь, про мытарей и калик.
Когда мы слегка пьяны, устами глаголет хмель,
И каждый из нас богат, и каждый из нас велик.

И каждый из нас мудрец, что топит свою печаль,
А тот, кто уже привык, о вечном заводит речь.
Мол, если горят мосты, не бойся сказать "прощай"
Всему, что на данный день, ты сам не сумел сберечь.

Ведь если горят мосты, то прошлого не вернуть.
Пред пропастью позабудь стоящих на том краю.
И выбери наугад свой Новый достойный путь,
В том полыме закалив шальную судьбу свою.

А там, за окном шел дождь, тянулась змеей гроза.
Нас слушал один чудак и лыбился во весь рот.
Поймав мой пытливый взгляд, он, глядя в огонь, сказал:
«Когда сожжены мосты - моря переходят вброд»

18.04.17

 

[Кохейри]

Откуда, берутся принцы? ( автор: Саша Бест - она тот ещё мой краш )

Ваше высочество, как с Вами быть?
Снова фингалы, занозы, царапины…
- Няня! Я пластырь смогла раздобыть!
Чуть поискала по ящикам папиным…

Все для двоих: для Него и меня
Мне – на коленку и на нос для Пуфика.
Дрался он лучше любого коня,
Хоть он и пони…
- А где Ваша туфелька?

- В схватке метнула ее во врага
Целилась в глаз, а попала… в дворецкого
Тот уронил оленячьи рога,
Те, что прислали от хана турецкого.

- Ваше высочество, что за слова!
Может быть все-таки, переоденетесь?
С Вами так шумно… Болит голова.
- Пластырей много – мы с вами поделимся!

Мне пластырь на руку, Вам – на парик!
Пуфу - на окорок, чтоб за компанию.
Няня, Вы слышали? Что там за крик?
Пуфик! За мной! Мы не так сильно ранены!

- Стойте, принцесса! Постойте! Куда?!!
Вы в панталонах, а платье на вешалке!
- Няня, родная, но там же беда!
- С Нашим высочеством в топку аль вешаться…

- Няня! Нам больно! А уху за что?!
Ай-ай-ай-ай! Няня, только не за уши!
Лучше за косу!
- Что это за тон?!
Вот подрастете, и выйдете замуж и…

- Замуж не надо! И так не легко!
Мы с Пуфом с детства к мученьям приучены:
Все заставляют нас пить молоко,
Платье носить, вышиванием мучают…

Дело принцессы – сидеть вышивать
Крестиком, гладью… Не крестиком-ноликом!
- Няня! Но я так хочу выживать
В битвах…
- Ровнее сидите за столиком!

- Эх… настучали по попе ремнем…
Нам не впервой расставаться с обидами!
Вырасту принцем, а Пуфик – конем!
Пусть нам все принцы и кони завидуют!

 

[Rikont]

Фёдор Тютчев

Осенний вечер

Есть в светлости осенних вечеров
Умильная, таинственная прелесть:
Зловещий блеск и пестрота дерев,
Багряных листьев томный, легкий шелест,
Туманная и тихая лазурь
Над грустно-сиротеющей землею,
И, как предчувствие сходящих бурь,
Порывистый, холодный ветр порою,
Ущерб, изнеможенье — и на всем
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовем
Божественной стыдливостью страданья.

 

[Кохейри]

Я люблю переход между летом и сентябрём:
запах яблок и первый раскатистый долгий гром,
жёлтый лист в выцветающих кронах берёз и ив,
то, как ветер остывший порывист и суетлив.

В старых парках стоит безмятежная тишина,
я люблю, как ты куришь задумчиво у окна,
как под утро всё дольше приходится ждать рассвет,
из рябины и бархатцев рыжий большой букет.

Я люблю, что мы вместе без блефа, не напоказ,
нас весенних, нас зимних, нас летних, осенних нас.
Город медленно прочь отпускает тепло и жар.
Опустело гнездо, и не слышно птенцов стрижа.

Перемены витают в ветрах и влетают в дверь.
Перемены все к лучшему, только ты в это верь.
Дым костров согревает ладони, щекочет нос.
Я люблю, как темнеет, волнуется Волги плёс.

Я люблю, как стремительно мчат поезда с морей.
В белой кружке заварены мёд, зверобой, шалфей.
Первый свитер на плечи из дальних углов квартир.
Вместо кофе (пока что) подтаявший чуть пломбир.

Одеяло потолще, побольше на полку книг.
Я люблю каждый миг, даже самый невзрачный миг.
Я люблю, как скрипит затупившийся карандаш,
как вместительный лифт поднимается на этаж,

как садится за крышу гигантский небесный шар,
как над ванной клубится едва ароматный пар,
как уверенно ключ повернётся в замке вот-вот.
Счастье тихо бок о бок с тобой и со мной живёт.
автор: Леша Самолетова.

 

[Кохейри]

Захотелось поделиться творчеством ещё одного, на мой взгляд талантливого автора. Алеся Зеленко -Кассилия.

То, как она пишет о любви, нанизывая строчки на рифму как бусы, вызывает восхищение. Возможно с точки зрения чьей - то высокой морали подборка и не самая удачная, но меня отчего - то зацепили именно они. Каждая строчка как выстрел.

Близость твоя...
Соби, Рицке, «LOVELESS’у»,
For Serpensortia


Близость твоя - как надрыв у гитарной струны,
Бьётся осколками время: секунды - на доли...
...Неизлечимо - и пусть! - мы друг другом больны
Или - мы счастливы: остро, жестоко, до боли...

Просто: "Люблю...", - а слова обжигают, пьянят,
Кружат мне голову, льнут синей бабочкой к коже...
Ты был рождён... нет, был создан - как мир! - для Меня.
Мой. Самый лучший! Единственно - веришь? - возможный.

Мне не тебя приходилось - себя - приручать,
Чтобы Увидеть дыханье, Услышать молчанье...
Не отпущу!
Никому не отдам!
Ты ведь - часть...
Ключ ко "вчера", смысл "сегодня"...
И ты - Обещанье:

"Завтрашний день без меня не откроет глаза,
И не потухнет любви твоей жадное пламя..."
Если ты хочешь, я даже готов приказать!
Твёрдо! Беззвучно... Губ щедро касаясь губами...

Я никогда не устану опять и опять
Силой делиться, и сердцем и снова, и снова
Ждать тебя. И убеждать тебя. Злиться и знать:
Боль - это память. Пусть так! Нам не нужно иного!..

Я отвоюю тебя у тебя самого.
Ты... ты воскреснешь, когда я обмолвлюсь о чуде...
Так что для Нас невозможного нет ничего.
Мы - беспредельны друг в друге.
Мы - были.
Мы - будем!

***

…Сумерки прядей укроют дрожащие плечи…
Слышишь? Души моей плавится колотый лёд…
Прячу заката стилет… Плачет бедный Кузнечик!
Небо нанижет его… обожжёт… и проткнёт.

Мир в нашей воле!
Вот только: Я – проклят.
Ты – болен…
Я – мной непрошенной властью, ты – клятвой молчать.
Звёзд лепестки, словно маки, распустятся в поле…
Ну же, сомни их, коснись меня… прямо… сейчас!

Песня цирИкию крошит угрюмое время;
Осень кровавым дождём осыпается вниз…
Пусть родились мы однажды не там и не теми:
Набело… пишешь по коже дыханьем… проснись!

Взглядом ударь меня! Словом дотронься – не бойся.
Я не играю… я чувствую грохот грозы.
Телом моим, как плащом, ты от смерти укройся,
Чтобы вдвоём изучать самый древний язык…

Смехом журчащим распни на руке мою душу:
Видишь, как корчится в лоне ладоней она?..
В капле росы мир построим для нас, мир разрушив,
Чтобы друг в друга нырнуть и добраться до… дна.

Думаешь, я отпущу тебя?.. Бедный Кузнечик!
Я – твой Светильник в ночи и твой (раб) господин!
Пусть онемеют цирИкию сроком на Вечность,
Чтобы ты точно поверил, что ты – не один.

По мотивам новеллы "Когда молчат кузнечики"

 

[Кохейри]

Ну и нетленное ) Омар Хайям. Его рубаи можно перечитывать часами как свод жизненных мудростей ( жаль, не всегда применимых ).

Мы источник веселья — и скорби рудник.
Мы вместилище скверны — и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир — многолик.
Он ничтожен — и он же безмерно велик!

***

Как часто, в жизни ошибаясь, теряем тех, кем дорожим.
Чужим понравиться стараясь, порой от ближнего бежим.
Возносим тех, кто нас не стоит, а самых верных предаем.
Кто нас так любит, обижаем, и сами извинений ждем.

***

Кто жизнью бит, тот большего добьется.
Пуд соли съевший выше ценит мед.
Кто слезы лил, тот искренней смеется.
Кто умирал, тот знает, что живет!

***

Да, женщина похожа на вино,
А где вино,
Там важно для мужчины
Знать чувство меры.
Не ищи причины
В вине, коль пьян —
Виновно не оно.
Да, в женщине, как в книге, мудрость есть.
Понять способен смысл её великий
Лишь грамотный.
И не сердись на книгу,
Коль, неуч, не сумел её прочесть.

 

[Кохейри]

Спешл фо ю, Антохе ) И абы дать корм для скучающих рыбок хД

Зинаида Гиппиус. "К пруду".

Не осуждай меня, пойми:
Я не хочу тебя обидеть,
Но слишком больно ненавидеть, —
Я не умею жить с людьми.

И знаю, с ними — задохнусь.
Я весь иной, я чуждой веры.
Их ласки жалки, ссоры серы...
Пусти меня! Я их боюсь.

Не знаю сам, куда пойду.
Они везде, их слишком много...
Спущусь тропинкою отлогой
К давно затихшему пруду.

Они и тут — но отвернусь,
Следов их наблюдать не стану,
Пускай обман — я рад обману...
Уединенью предаюсь.

Вода прозрачнее стекла.
Над ней и в ней кусты рябины.
Вдыхаю запах бледной тины...
Вода немая умерла,

И неподвижен тихий пруд...
Но тишине не доверяю,
И вновь душа трепещет, — знаю,
Они меня и здесь найдут.

И слышу, кто-то шепчет мне:
«Скорей, скорей! Уединенье,
Забвение, освобожденье —
Лишь там... внизу... на дне... на дне...»

 

[Кохейри]

Саша Бест .

Ты такой же, как я:
Добровольный, но, все-таки, пленник.
Ты всегда смотришь волком на глупых,
Но ярких ребят.
И неправда, что я
Пред тобою упал на колени.
Я ведь просто случайно споткнулся,
Увидев тебя.

Я был против тебя,
Но сейчас я не против остаться.
Здесь гордыня не грех –
Смерть и слава святому отцу!
И неправда, что ты
Меня попросту вынудил сдаться.
Белый флаг? Ты заметил, мне белый
Всегда был к лицу?

Ты такой же как я:
Ты ошибка, прокол, опечатка…
(В черновом варианте… но кто-то же
Нас сохранил)
И неправда, что я
Бросил вызов, швыряя перчатку.
Я при встрече с тобою случайно
Ее обронил.

Я запомнил тебя
Безболезненно и незаметно
Чтобы четко однажды вернуться
К началу начал.
И неправда, что я ненавидел
Тебя безответно.
Я ведь помню как страстно и нежно
Ты мне отвечал.

 

[Кохейри]

Я, вдыхая весну, выдыхаю болезненный звук
Саша Бест
Я, вдыхая весну, выдыхаю болезненный звук
Я привык посылать ее на… непечатные строки
Я умею прощать в относительно сжатые сроки
И стихи сочиняю тому, кем уже не живу.

Закадычный мой враг, что мне делать с тобою сейчас?
Или, все же, оставить как было, и так, как не будет
Ты не выбьешься в ангелы, я же, не выберусь в люди
И поэтому мы так расчетливо рубим сплеча

Волонтеры дорог… слишком мало, что б просто уйти.
В то же время, нам сказочно - больно здесь просто остаться
Я теперь слишком горд для того, чтобы с кем-то считаться
Ты сумел бы меня удержать, но не смог взаперти.

Я, вдыхая весну, выдыхаю болезненный звук
Я привык посылать ее на… непечатные строки
Я все так же прощаю в обыденно - сжатые сроки,
А стихи сочиняю тому, кем пока не живу.

 

[Кохейри]

Эдуард Асадов
Я в глазах твоих утону — Можно?


Ведь в глазах твоих утонуть — счастье!
Подойду и скажу — Здравствуй!
Я люблю тебя очень — Сложно?
Нет не сложно это, а трудно.
Очень трудно любить — Веришь?
Подойду я к обрыву крутому
Падать буду — Поймать успеешь?
Ну, а если уеду — Напишешь?
Только мне без тебя трудно!
Я хочу быть с тобою — Слышишь?
Ни минуту, ни месяц, а долго
Очень долго, всю жизнь- Понимаешь?
Значит вместе всегда — Хочешь?
Я ответа боюсь — Знаешь?
Ты ответь мне, но только глазами.
Ты ответь мне глазами — Любишь?
Если да, то тебе обещаю,
Что ты самым счастливым будешь.
Если нет, то тебя умоляю
Не кори своим взглядом, не надо,
Не тяни за собою в омут,
Но меня ты чуть-чуть помни…
Я любить тебя буду — Можно?
Даже если нельзя… Буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно!

 

[Melody@]

Шипы покрыли её тело,
Пожар в глазах заполнил лёд,
Душа во мраке потускнела
От слёз, тревоги и забот.

Кровавой песней всходит солнце,
В зените облако горит.
Увянет кактус на оконце,
Искра любовь освободит.

Вот тьма сменяется на свет,
Ей кажется, что снова верит,
Что после стольких сложных лет
Свой дикий нрав утихомирит.

Услада кончилась, очнулась.
Холодный взор направив вдаль,
В реальность прежнюю вернулась;
С тоской уселась за рояль.

Шипы покрыли её тело,
Пожар в глазах заполнил лёд.
Вздохнув негаданно, запела -
Душа отправилась в полёт...

06.08.2021 (Нэнси)

 

[Sunflower of Death]

Френсису несколько лет за двадцать, он симпатичен и вечно пьян. Любит с иголочки одеваться, жаждет уехать за океан. Френсис не знает ни в чем границы: девочки, покер и алкоголь…
Френсис оказывается в больнице: недомоганье, одышка, боль.
Доктор оценивает цвет кожи, меряет пульс на запястье руки, слушает легкие, сердце тоже, смотрит на ногти и на белки. Доктор вздыхает: «Какая жалость!». Френсису ясно, он не дурак, в общем, недолго ему осталось – там то ли сифилис, то ли рак.
Месяца три, может, пять – не боле. Если на море – возможно, шесть. Скоро придется ему от боли что-нибудь вкалывать или есть. Френсис кивает, берет бумажку с мелко расписанною бедой. Доктор за дверью вздыхает тяжко – жаль пациента, такой молодой!

Вот и начало житейской драме. Лишь заплатив за визит врачу, Френсис с улыбкой приходит к маме: «Мама, я мир увидать хочу. Лоск городской надоел мне слишком, мне бы в Камбоджу, Вьетнам, Непал… Мам, ты же помнишь, еще мальчишкой о путешествиях я мечтал».
Мама седая, вздохнув украдкой, смотрит на Френсиса сквозь лорнет: «Милый, конечно же, все в порядке, ну, поезжай, почему бы нет! Я ежедневно молиться буду, Френсис, сынок ненаглядный мой, не забывай мне писать оттуда, и возвращайся скорей домой».
Дав обещание старой маме письма писать много-много лет, Френсис берет саквояж с вещами и на корабль берет билет. Матушка пусть не узнает горя, думает Френсис, на борт взойдя.
Время уходит. Корабль в море, над головой пелена дождя.
За океаном – навеки лето. Чтоб избежать суеты мирской, Френсис себе дом снимает где-то, где шум прибоя и бриз морской. Вот, вытирая виски от влаги, сев на веранде за стол-бюро, он достает чистый лист бумаги, также чернильницу и перо. Приступы боли скрутили снова. Ночью, видать, не заснет совсем. «Матушка, здравствуй. Жива? Здорова? Я как обычно – доволен всем».
Ночью от боли и впрямь не спится. Френсис, накинув халат, встает, снова пьет воду – и пишет письма, пишет на множество лет вперед. Про путешествия, горы, страны, встречи, разлуки и города, вкус молока, аромат шафрана… Просто и весело. Как всегда.
Матушка, письма читая, плачет, слезы по белым текут листам: «Френсис, родной, мой любимый мальчик, как хорошо, что ты счастлив там». Он от инъекций давно зависим, адская боль – покидать постель. Но ежедневно – по десять писем, десять историй на пять недель. Почерк неровный – от боли жуткой: «Мама, прости, нас трясет в пути!». Письма заканчивать нужно шуткой; «я здесь женился опять почти»!
На берегу океана волны ловят с текущий с небес муссон. Френсису больше не будет больно, Френсис глядит свой последний сон, в саван укутан, обряжен в робу… Пахнет сандал за его спиной. Местный священник читает гробу тихо напутствие в мир иной.
Смуглый слуга-азиат по средам, также по пятницам в два часа носит на почту конверты с бредом, сотни рассказов от мертвеца. А через год – никуда не деться, старость не радость, как говорят, мать умерла – прихватило сердце.
Годы идут. Много лет подряд письма плывут из-за океана, словно надежда еще жива.
В сумке несет почтальон исправно
от никого никому слова.

© Kladbische, 09-10 гг.

 

[Sunflower of Death]

Петь про себя на мотив)​

​

[media]https://www.youtube.com/watch?v=WgdMNpyi5XY[/media]​

​

О каждом герое в нашем столетии​

Найдется во славу восторженный миф,​

Легенды слагают и песни, заметьте,​

Поют не смолкая о подвигах их,​

Только те люди не в поисках славы,​

Они так живут иль стараются жить,​

А кто-то возносит их ради забавы​

И тем разбавляет скучнейший свой быт:​

​

"Этот спас целый мир, только лошадь пропил;​

Этот вроде живой, хоть мёртв давно;​

Этот - жалкий глупец, то то сдох наконец..."​

Только правды узнать нам не дано.​

​

Новости быстры, но слухи быстрее -​

Иные слова на исконный мотив,​

Герой, не противься, здесь тебя одолеют,​

Догадками сморят, но забудут и их...​

​

Жизнь в доказательство, смерть в сожаление,​

Подвиги громче - громче ль откровенье?​

Не оступись, герой, проиграть не смей,​

Судья - не Бог, а речи людей.​

Отважно сражался, еле выжил и не знал,​

Эпос геройский приобрел иной финал.​

​

О каждом герое в нашем столетии​

Найдется во славу восторженный миф,​

Легенды слагают и песни, заметьте,​

Поют не смолкая о подвигах их,​

Только герой наш, уставший отменно -​

Геройствует он в один вечер не раз,​

Приходит в таверну послушать, наверно,​

Как он, вроде мёртвый, опять весь мир спас.​

​

автора не знаю​

 

[Кохейри]

автор Александр Авс Скворцов.

Старичок в магазине плачет,
У бетонных присев ступенек.
Нужно выложить масла пачку -
Старичку не хватило денег.

Он заметил уже на кассе.
Мелкой дрожью пошли морщины.
"Ни рубля больше нет в запасе...
Вы... простите мои седины!"

Продавщица возврат пробила.
Он сдержался. Секунд на двадцать,
Чтобы выйти. Ему хватило.
Больше не было сил держаться!

В горле клокот... Мелькают лица.
Чей-то голос: "Ну что ты, деда?
Посмотри, нас весь мир боится!
За победой опять победа!

На, возьми! Ну же, дед... Здесь хватит!
Мы ведь помним! Мы все гордимся!
Здесь любой за тебя заплатит!"...
Дед ушёл. А народ забылся.
...
В сердце - словно десятки лезвий,
И не будет теперь иначе.
Стыдно быть сверхдержавой, если
Старики в магазинах плачут!